понедельник, 14 июля 2008
И снова пришёл этот заветный час, и в живых остались только тени деревьев, чьим излюбленным местом обитания навсегда останутся четыре мёртвые ночные стены одной умирающей каждой ночью комнаты с тремя полуживыми детьми. Но полуживых не пристало считать за живых, и поэтому я говорю именно так: в живых остались только тени… «Впрочем, так ли это важно, с кем и где ты провела эту ночь, моя сладкая Энн?» Впрочем, так ли она важна - эта неизбежная ночная смерть, когда дневная жизнь, к счастью, придти не замедлит? Ведь каждый из нас умирает по ночам, ложась и засыпая… Именно так и умерли дети, перейдя из разряда живых в разряд полумёртвых. А тени в это время спокойно и задумчиво жили. Они водили своими подвижными пальцами по стенам, по неугомонным часам с маятником, по полкам с книгами, по фотографиям умерших недавно мужчины и женщины, чьи чёрно-белые лица излучали, однако, вполне живые улыбки…
читать дальшеТени любили всё определять на ощупь, и иногда даже затевали меж собой игру, целью которой было закрыть глаза и угадать, какой предмет в данный момент полуоживает в мёртвой темноте от прикосновения задумчивых пальцев. Надо сказать, занимались они этим не очень часто, но сегодняшней ночью игра оказалась на редкость интересной. Днём детьми овладело вдохновение, и они нарисовали много красочных картинок на квадратных листах бумаги и украсили стены результатами своего творчества. А тени теперь ощупывали новые для них предметы и пытались угадать их сущность… Но неожиданно что-то удивительно живое появилось откуда не возьмись и довольно быстро побежало по гладкой поверхности стены, словно бы спасаясь от изучающих прикосновений пальцев теней. Это был маленький и шустрый паук, спешащий неведомо куда, неведомо зачем и, собственно, неведомо от кого (ибо, на самом-то деле, он не обращал на тени никакого внимания, и лишь на первый взгляд могло показаться, что улепётывает от их прозрачных ладоней). Но в нём было столько жизни, столько энергии, что и было довольно необычно для ночной мёртвой комнаты с полуживыми детьми...
Внезапно, словно увидев какой-то нехороший сон, который, однако, моментально стёрся из памяти при пробуждении, Таня вскочила и села, обхватив руками колени. Казалось, что-то напугало её милую детскую душу, но испуг исчез, даже не позволив определить причину своего возникновения. В этом внезапном пробуждении поселилось некое таинство, но вместе с этим мёртвая комната снова озарилась ещё одной вспышкой жизни. Таня не по-детски вздохнула, увидев, что одеяло пятилетнего брата Вани валяется на полу, и поспешила укутать малыша, по дороге укрыв потеплее и малышку Василису. Да, в её неполные восемь лет Таня была старшей в их ставшей теперь совсем маленькой, но не менее дружной семье, оставшейся с недавних пор без единого взрослого. Но через несколько дней вернётся уехавшая в город тётя Лиза и заберёт их отсюда туда, где они уже не будут предоставлены сами себе, что, кстати говоря, вызвало бы в их детских душах двоякие ощущения. С одной стороны, переезд был необходим потому, что троим детям не прожить самостоятельно больше месяца, но с другой – им, потрясённым недавним горем лишения родителей, совсем не хотелось оказаться в кругу незнакомых и чужих людей…
Но жизнь шла даже тогда, когда умирала на ночь, и совсем скоро её поворот приведёт к чему-то новому и, может быть, положительному… Сейчас же комната стремительно оживала, наполнившись стуком двух не спящих, а значит, абсолютно живых сердец паука и девочки.
Таня обвела комнату печальным взглядом и решила снова лечь обратно в кровать и попытаться уснуть, не заплакав от нахлынувшей волны скорби и горести, но её внимание привлек уже знакомый нам паучок, который уже покинул стену и теперь равномерно покачивался на паутинке, свисающей с угла книжной полки. Ещё год назад Таня закричала бы, наверное, при виде паука, ибо всегда боялась этих маленьких, но внушающих ей страх существ. Теперь же она на цыпочках подошла к качающемуся в воздухе пауку и осторожно тронула мизинцем его чёрное тельце. И в этот самый момент паука озарило, и он понял, куда и зачем бежал, к чему стремился. В течении одной сказочной минуты он неотрывно смотрел в глаза Тани, которая в это время с лёгкой улыбкой рассматривала его, думая о том, что её бывший детский страх пред пауками был по меньшей мере глуп, ибо в этих милых созданиях, как оказалось, не было ничего ужасающего. Напротив, ей казалось, что паук вполне дружелюбен и даже хочет ей что-то сказать, но не может по причине своего природного безмолвия. Но паук был очарован, и даже если бы был наделён голосом, всё равно не сумел бы произнести ни звука, а только любовался бы глубиной и теплотой глаз девочки, самозабвенно покачиваясь на своей белой качели.
Тени наблюдали за этой встречей с привычным равнодушием...
Наконец, почувствовав вернувшееся желание уснуть, Таня помахала пауку на прощанье рукой и вернулась в постель, сию же секунду провалившись в детский и безмятежный сон. А очарованный паук прополз по стене к тумбочке, стоящей рядом с её постелью, и принялся за плетение паутины...
Приближался рассвет, и тени готовились передать вахту солнечным лучам, которые имели функцию оживления мёртвой комнаты и, слава Богу, никогда не опаздывали… Обменявшись приветственными словами, тени и лучи принялись каждые за свои дела, и уже через несколько минут комната озарилась долгожданным и всегда одинаково прекрасным пробуждением…
Проснувшись в удивительно радостном настроении и сразу же вспомнив о ночном знакомстве, Таня увидела на тумбочке непередаваемой красоты кружевную салфетку из паутины, поблёскивающую на золотых лучах весёлого утреннего солнца…
Всегда люблю описанный словами солнечный свет...
и приятно читается, и язык очаровательный)
-Arwen Undomiel-, пожалуй, ты права. Со стороны ведь виднее))
ня =)
Я боюсь пауков, но здесь...мне так захотелось до него дотронуться!..
Спасибо Тебе за эту Сказку
спасииибо, Аз, за эту... пусть будет... Сказку